Читать интересную книгу Месть колдуна или Приключения медвежатника (СИ) - Alex O`Timm

Кормят, правда, довольно скудно. С другой стороны – тюрьма. Да и потом, если есть деньги, можно на выходные отпроситься в увольнение, и уж там оторваться по полной. Пьянка, разумеется, не приветствуется, как и везде, но за кружку другую пива никто и слова не скажет. Считай национальный напиток. Да и так, еда не сказать, чтобы дешевая, но и не особенно дорогая. Раз в неделю позволить себе хорошо пообедать я вполне способен. Кстати за ущерб мне начислили всего полторы тысячи марок, при этом эти деньги никто и не собирался требовать сразу и одной кучкой, высчитывают потихоньку с тюремного заработка, глядишь к концу срока, где-то третью часть заплачу.

А после тюрьмы, мне предстоит пойти в армию. Оказывается армия здесь, не только долг отчизне, но и списание всех собственных долгов. Денежные отчисления разумеется сохраняются, а все остальное списывается подчистую. Если у тебя и были какие-то судимости, нарушения и тому подобное, после армии, ты оказываешься, совершенно чист. Правда это касается не всех статей уголовного права, но моя статья точно подпадает под это определение. При желании, можно даже сменить имя. Не всегда, но тем не менее такая возможность есть. Но задуматься об имени, пришлось даже несколько раньше. Еще перед началом суда меня спросили о моем настоящем имени. Тогда я и подумал, почему бы мне не вернуть старое имя, Михаэль, вполне созвучно с Михаилом, а вот Потапов? С другой стороны, в русском языке медведя довольно часто зовут Михайло Потапыч, почему бы и мне не взять медвежью фамилию, тем более, что по профессии, я тоже – Медвежатник, вот и пусть фамилия говорит о моем призвании. Бернгард – означает сильный медведь, и мне вполне нравится. И потому весь следующий год, отбывая наказание, я провел под именем Михаэль Бернгард. Именно на это имя, я и получил водительские права, отучившись в тюремной школе.

Кстати, мои способности «заговора» и «Узор познания» так и не вернулись. Сколько бы я не пытался воспользоваться ими, ничего не выходило. Похоже, проклятие колдуна, в ту роковую ночь, лишило меня этих способностей. Да и видение металла, осталось далеко не в полной мере. Радует хотя бы это, но без инструментов увы сделать ничего не получится, поэтому приходится только облизываться, на казалось бы вкусное содержание некоторых мест, и с сожалением проходить мимо. А ведь с сегодняшними реалиями нахождения в тюрьме, можно было бы здорово поживиться. Кто подумает, что вышедший в увольнение заключенный ограбит банк? Или например вскроет домашний сейф какого-то богача, а после вернется в места заключения и спокойно продолжит отбывать срок.

Год отсидки пролетел, практически незаметно. Вначале, когда меня только привезли на место, и я увидел многочисленные трех-четырех этажные старые постройки из красного кирпича, меня охватило чувство страха. Все-таки, если о положении в советских тюрьмах я знал достаточно многое, то, что ждало меня здесь было совершенно неизвестно. В сознании мелькали кадры Освенцима, с колючей проволокой под напряжением, и голодными осужденными в полосатых робах, с протянутыми руками и набитыми на запястьях наколками с личными номерами.

Действительность оказалась совсем иной. Во-первых, предоставленная мне для проживания комната, которую трудно было назвать камерой. Во-вторых, распорядок дня, где предусматривался полноценный выходной день, с примечанием о том, что если в течении месяца, будут отсутствовать замечания касающиеся моего поведения, то со следующего месяца, я имею право на увольнительную сроком до двадцати четырех часов в месяц. То есть могу эти сутки взять единовременно, а могу растянуть их на весь месяц, выходя в город каждое воскресенье.

- А побегов у вас в тюрьме не было? – Сразу же возник вопрос.

- Был один, но после того, как беглеца задержали, оказалось, что у него имелась на то уважительная причина.

Услышав это я едва не упал со стула. Представляете!? Уважительная причина для побега из мест заключения. Оказалось, что у осужденного заболел кто-то из родителей, и поэтому он сбежал из тюрьмы, чтобы оказаться рядом с ними. Не, я все понимаю, но почувствуйте разницу. Вдобавок ко всему здесь в Германии считается, что стремление к свободе, естественная реакция нормального человека. Поэтому здесь нет наказание за побег. Тебя, просто возвращают на место заключения, и самое многое как могут наказать, так это лишить увольнения в ближайшие пару недель.

За время нахождения в тюрьме, мне удалось освоить две специальности: автомеханика, и водителя автомобиля. Так что на свободу я вышел не со справкой об освобождении и напутствием «идти на…» все четыре стороны, как это обычно происходит в советских зонах. А с вполне нормальным паспортом с гражданством ФРГ и водительскими правами с правом работы на грузовиках, и свидетельством об окончании курсов автомехаников. Кроме того, у меня хоть и оставалась задолженность по постановлению суда, никто не требовал ее моментальной выплаты. Просто устраиваясь на очередное место работы, нужно было сообщить работодателю, об исполнительном листе, и все. Просто в противном случае, могли повысить процент выплат. Да и по большому счету, о тех копейках, что отправлялись, от моего имени потерпевшему не стоило и вспоминать. Суммы были ничтожными и по большому счету, ни на что не влияли.

Здесь вообще большая часть людей жила за счет кредитов. То есть покупался транспорт, дома, мебель и многое другое. А в конце месяца приходили огромные счета, в результате чего, от полученной зарплаты, оставалось едва тридцать пять-сорок процентов. Самым дорогим было жилье, на которое тратилось до половины всех денег, а все остальное укладывалось еще примерно в десять-пятнадцать процентов. И самое интересное все были вполне довольны подобной ситуацией. И никто не стремился бросить все и сбежать в СССР, где каждому советскому человеку гарантировалось бесплатное жилье, медицинское обслуживание и работа. Правда если здесь иной раз приходилось ее искать, там работы было вдосталь. Но почему-то никто туда не стремился. И это поражало как бы не больше всего остального.

Сейчас, когда у меня были документы, не было лишь одного, права выезда за рубеж. Чтобы туда попасть, нужно было либо отправиться куда-то на учебу, но у меня не было никаких документов об образовании. И главное учитывая то, что я никогда не жил и не учился здесь в ФРГ, что-то восстановить было невозможно. Подобный вопрос был задан мне еще на суде. Но я отговорился потерей памяти, после моего избиения неизвестными. Память до сих пор не вернулась, и поэтому я не знаю, откуда здесь появился, и где жил до этого момента. Запросы, конечно, посылали, но как-то без особой надежды на успех. Да и я не особенно на этом настаивал.

И второй вариант, отслужить срочную службу в армии. Это было даже в чем-то удобно. Во-первых, я мог выбрать место службы. Выбор достаточно условный, но все же. Во-вторых, служить нужно было всего один год. И в третьих, что самое интересное, за время службы военнослужащему выплачивается денежное содержание, составляющее в зависимости от занимаемой должности от пяти марок в день! Именно в день, а не в месяц, при всех остальных равных условиях. То есть полном обеспечении едой, жильем и обмундированием. И ни о какой дедовщине здесь нет и речи. Скажу даже больше, и для уборки помещений казарм, здесь имеются специальные гражданские работники. Военнослужащий занимается тем, что учится выполнять приказы командиров и осваивает воинскую специальность. Учить его при этом мыть полы, считается бесполезным разбазариваением времени. А при наличии схожей профессии, работает на определенных должностях, осваивая вверенную ему технику. Наверное, поэтому, для ее освоения, хватает одного года, вместо двух, как это происходит в СССР, из-за того, что солдат занимается именно тем делом, ради которого его и призывают, а не пытается научиться мести скребками плац летом, и вениками убирать снег зимой. Здесь не ищут, чем занять болтающегося без дела воина. Здесь составлен четкий план на каждый день его службы, и времени на безделье просто не остается. В принципе бездельников нет и в армии СССР, но там чтобы их не было придумывают дополнительные, порой бестолковые работы, в то время как здесь большую часть времени уделяют учебе и освоению военных профессий.